Душевный разговор

Однажды в доме темной ночкой,
Когда не дремлет только вор,
Маманя с непутевой дочкой
Вели о жизни разговор.
Ну, где ж ты, доченька, гуляла?
Мне ждать тебя нет больше сил.
А тут я давеча видала,
Тебя куда - то увозил
Уже знакомый мне дебил
Весь из себя холеный с виду
А изнутри - как тот репей...
Такой, коль затаит обиду,
То не простит, хоть ты убей.
О нем идет дурная слава.
Мне говорили, твой жених
Весьма, весьма плохого нрава.
И сам он, вроде, из крутых.

У Вас все, мама, в черном свете.
На все про все - один ответ.
А для меня на белом свете
Прекрасней Жоры парня нет.
Ведь он красив и не дурак,
А как одет, ты погляди:
На нем малиновый пиджак
И цепь златая на груди.

Ах! Красавец!
Побойся бога,
Сравнить - так страшно и смешно:
Он на соседского бульдога
Похож (хоть думать так грешно).
Какие в нем нашла ты прелести?
Чем для тебя он так хорош?
На все лицо одни лишь челюсти
Да череп, стриженный "под еж".
И все дружки его, содельники,
Лоснятся, как окорока,
А сами - хамы и бездельники,
Всю жизнь валяют дурака.

Да те, что рядом суетятся,
Охрана, мама, не друзья.
Чтоб на судьбу не полагаться,
Их Жора нанял, проще говоря.
Меж них там главный Стас Егоров.
Бывалый малый, прозвищем "Амбал",
На Колыме был в звании майора
И Жору там он тоже охранял.

И раньше наш народ несчастный
Страдал, как видно, за грехи.
Но в жизни повседневной, частной
Нас охраняли пастухи.
Теперь Закона нет в помине,
И, видно, нам пришел конец:
И пастухи, и волки ныне
Напали вместе на овец.
Стригут и режут, где попало.
Кругом разруха и падеж.
И все нас грабят, все им мало...
Кто власть, кто жулик? - Не поймешь.
А до несчастного народа,
Как видно, никому нет дел.
Живем мы хуже год от года,
И нами правит беспредел.

Ох, мама, мама!
Как так можно?!
Ты расскандалилась вконец.
Среди его друзей - таможня,
Госдума и святой отец!
На презентации, второго,
Он Жорин офис окроплял;
И Жорика, ну как родного,
Все божьим сыном называл.
Степенно делал все, неспешно...
А между тем беседа шла,
Что Жорик делает успешно
Богоугодные дела.
А после бал был полной чашей,
И обмывали все вином.
Звал Жорик батюшку "папашей",
А то и просто "паханом".

Ну, как же, знаем, православный
Отец Ануфрий и крутой.
Он был чекист почти что главный,
А нынче - чуть ли не святой!
Уж больно он по жизни прыток,
Что окроплять, что в морду бить.
Да он орудия для пыток
Готов за деньги освятить.
Про церковь пишут вон в печати,
Что та от прихожан тайком,
По разрешенью свыше, кстати,
Беспошлинно торгует табаком.
И мы - грехов чужих заложники,
Вовек нам рая не видать.
Коль проходимцы и безбожники
Берутся души исцелять.
А в Думе тоже не робеют,
Там только кризисов и ждут.
Все за народ они радеют,
Но льготы лишь себе берут.
И женщин лупят прямо в зале,
Кто им такое право дал?
Законов понапринимали,
Что ни закон - сплошной скандал.
Все мастаки чужих расходов,
Чужие денежки считать.
А декларацию доходов
Никто не хочет предъявлять.
И на таможне взятки гладки:
У Жоры там свои дела.
На лапу даст, и все в порядке.
А нет - разденут догола.
Вон нашего соседа Борю
Так пошмонали на границе,
Что спился бедолага с горя
И нынче лечится в больнице.

Ох, мама, мама.
Все мы прытки
В хорошем видеть прецедент!
А вот у Жоры на визитке
Написано, что он - какой- то президент!

Из бывших жуликов и ментов
Понаплодилось, видит бог,
Сейчас всех этих президентов,
Как у голодной кошки - блох!
И президенты, и премьеры,
И Дума (вспомнить не ко сну),
Все - лицемерия примеры,
Свою лишь стерегут мошну.
Пораспродали за бесценок
Все состояние страны.
Хотели нас поднять с коленок,
Да вот стащили и штаны!

Ну, что ты, мама, сразу в ссору?
С правительством всегда беда.
У нас бездельников и воров
Везде хватало завсегда.
И хватит попусту браниться,
Здесь Жора вовсе ни при чем.
Он день и ночь готов трудиться
Достаток добывать трудом.
Он все в заботах и разъездах,
И всякому готов помочь.
То на разборках, то в наездах
Проводит Жора день и ночь.

Наивней нет тебя на свете.
Ей, ей свихнуся я с тобой.
Разборки и наезды эти
Есть тот же самый мордобой!
В стране сейчас кругом поборы.
И верно люди говорят:
Правители, жулье и воры -
Все беззаконие творят.

Да мало ль, что толпа трезвонит.
А я вот слышала о том,
Что Жора мой мужик в Законе,
И сам Закон блюдет при том.
Его зовут авторитетом,
И это, видно, не секрет,
Что Жора мой при всем при этом
Большой для всех авторитет.
Он скоро станет депутатом,
Тогда совсем войдет во власть.
И в нашем обществе богатом.
Он никому не даст пропасть.

И мать задумалась: "Быть может,
Крутых во власть всех провести,
Коль демократия не может
В стране порядок навести?"

1993 год.